Cлoвo 4. O пoкaянии, oчeнь пoлeзнoe для тex, кoи c вepoю и нeлицeмepнoю любoвию, co внимaниeм и дoлжным paзcyждeниeм пpoчитывaют oнoe.
Вотъ, душа моя, и въ нынѣшнемъ году, по великому долготерпѣнію и по многой благости Создавшаго насъ человѣколюбца Бога и Владыки всяческихъ, достигли мы тихаго и спасительнаго пристанища святой и душеполезной четыредесятницы, когда всѣ — и праведные и грѣшные—съ великимъ усердіемъ принамаютъ на себя усиленный подвигъ. Праведные поступаютъ такъ по двумъ причинамъ: во-первыхъ, чтобы исправленную ими раньше добродѣтель правды и смиренномудрія содѣлать для себя болѣе твердою и незыблемою; во-вторыхъ, стараясь къ прежней добродѣтельной жизни присовокупить и другія духовныя исправленія, дабы сподобиться получить боль-шихъ воздаяній и свѣтлѣйшихъ вѣнцовъ. А подобные намъ грѣшные и скверные принимаютъ этотъ подвигъ для того, чтобы всевозможнымъ воздержаніемъ, удрученіемъ тѣла и плачемъ духовнымъ, умилостивить себѣ страшнаго Судію, Котораго прогнѣвали всякими беззаконными поступ-ками въ теченіе всей окаянной своей жизни, и чтобы остальное время сподобиться препроводить въ богоугодномъ честномъ жительствѣ и въ исполненіи спасительныхъ заповѣдей Владыки.
Воспрянемъ же отъ сна великой нашей лѣности и со всякимъ усердіемъ потрудимся, чтобы остальное время краткой нашей жизни невозвратно тещи къ почести вышняго званія, гдѣ наше житiе, отонуду же и Спасителя ждемъ, Господа нашего Іисуса Хрiста (Филип. 3, 14. 20). Будемъ бодрствовать съ мудрыми дѣвами; возьмемъ съ собой достаточно елея, которымъ означается богоподобное человѣколюбіе и милость ко всѣмъ вообще живущимъ въ нуждахъ и скорбяхъ, чѣмъ наиболѣе умилостивляется къ намъ Творецъ всѣхъ и Владыка и чѣмъ „буіи" дѣвы пренебрегли, и были оставлены внѣ таинственнаго брачнаго чертога, не получивъ никакой пользы отъ своего дѣвства. Будемъ, о душа, помнить всегда Господа, Который завѣщаетъ намъ, говоря: будьте подобни человѣкомъ, чающимъ Господа своего, когда возвратится отъ брака, да пришедшу и толкнувшу, абіе отверзутъ ему. Блажени раби тiи, ихже пришедъ Господь обрящетъ бдящихъ (Лук. 12, 36. 37). Этою притчею Онъ ясно заповѣдуетъ намъ, говоря: какъ рабы земныхъ владыкъ, боясь подвергнуться біенію, всегда стараются угождать своимъ господамъ и исполнять всякое ихъ хотѣніе, такъ и вы, ученики Мои, со страхомъ и любовію спасеніе содѣлывайте, стараясь всегда исполнять то, что Мнѣ любезно и угодно, и какъ самъ Я Моими заповѣдями вамъ повелѣваю. Пріобрѣтемъ себѣ одѣяніе, достойное таинственнаго брачнаго чертога, то есть, житіе достохвальное, блистающее всякою чистотою и святынею, чтобы, въ противномъ случаѣ, не быть намъ связанными по рукамъ и по ногамъ и выброшенными внѣ таинствен-наго того пиршества—во тьму кромѣшнюю. Будучи призываемы, или правильнѣе, бывъ уже призваны самимъ Господомъ и Его блаженными учениками на таинствен-ный брачный пиръ, не будемъ безъ ума отказываться отъ этого блаженнаго званія, отговариваясь селомъ, или парами воловъ, или вступленіемъ въ тлѣнный бракъ съ женой,—этими предметами ничтожными и скороисчезающими, въ которыхъ вращаются тѣ, кои земная мудрствуютъ, а не небесная, имъ же богъ чрево, и слава въ студѣ ихъ, говоря словами Апостола (Филип. 3, 19). Мы же о душа, будемъ вышнее мудрствовать, вышнихъ взыщемъ, идѣже есть Хрiстосъ, одесную Бога сѣдя (Кол. 3, 1); покоримся Спасителю, Который говоритъ: аще кто Мнѣ служитъ, Мнѣ да послѣдствуеть (Іоан. 12, 26). А въ чемъ заключается это послѣдованіе, о томъ услышимъ Самого Господа, Который говоритъ: аще кто хощетъ по Мнѣ идти, да отвержется себе самого, и да возметъ крестъ свой и по Мнѣ да грядетъ (Мѳ. 16, 24). Кто же исполняетъ всѣ эти три законоположенія?—Тотъ, кто сразу отрекся всѣхъ своихъ имѣній и послѣ того уже не желаетъ ихъ, но отъ всей души отвергъ ихъ даже до смерти, какъ служащія для него препятствіемъ въ его стремленіи къ небу и лишающія его тѣхъ благъ, которыя уготованы тамъ для праведниковъ. Кто такъ отвергся терній этого льстиваго и суетнаго житія, тотъ вполнѣ отрекся самого себя, то есть, всѣхъ хотѣній своей плоти и низкихъ страстей души, и всей душой возненавидѣлъ и отвергъ ихъ отъ себя; поэтому, таковый и ходитъ правыми стезями вслѣдъ Спасителя своего, взявши крестъ свой, чѣмъ означается самовольное умерщвленіе своихъ страстей и пожеланій. А кто послѣ отреченія своего снова пріобрѣтаетъ села и различныя стяжанія, и чрезъ то опутываетъ себя опять попеченіями и молвами житейскими, у того плотскія и душевныя страсти, нѣсколько было успокоившіяся, опять начинаютъ проявляться, объемлютъ окаянную его душу, воюютъ и всячески уязвляютъ ее. Ясно, что съ таковымъ случилось сказанное премудрою притчею: песъ возвращся на свою блевотину, и: свинiя, омывшиcя, въ калъ тинный (2 Пет. 2, 22). Таковый далеко отстоитъ отъ ожидаемой блаженной жизни праведныхъ, какъ и Господь нашъ показалъ притчею, говоря: никтоже, возложь руку на рало и зря вспять, управленъ есть въ царство небесное (Лук. 9, 62). Здѣсь рукою Владыка называетъ самовластную волю и произволеніе каждаго изъ насъ; раломъ же — святыя и спасительныя Свои заповѣди, коими удобно проходимъ мы евангельскую равноангельную жизнь; возвращеніемъ же вспять что иное хочетъ Онъ обозначить, какъ не возвращеніе къ прежнимъ обычаямъ и къ испорченности мірской жизни? Не возвращеніе ли вспять — непрестанная забота о томъ, какъ бы пріобрѣсти поболыпе селъ и стяжаній и различныя скотскія стада, какъ пріумножить въ нѣсколько разъ свое серебро и золото, отъ чего инокъ самовольно отрекся при своемъ постриженіи, обѣщаясь живущему въ вышнихъ Владыкѣ впредь быть отъ всего этого свободнымъ, по апостольски, и исполнять заповѣди Господни во всякомъ нестяжаніи, въ нищетѣ и безмолвіи, со всякимъ смиренно-мудріемъ въ чистотѣ и святынѣ плоти и духа? Се нынѣ, о душа, время благопріятно, се нынѣ день спасенія (2 Кор. 6, 2). Отложимъ убо дѣла темныя (Рим. 13,12), которыя суть: блудъ и всякая нечистота плоти и духа, пьянство, чревообъяденіе, безчинные и безумные смѣхи, сквернословіе, безумныя рѣчи, оболганіе, ложь, зависть, ревность, льстивый нравъ, надменность, бѣсовская гордость, сребролюбіе, которое составляетъ корень всякаго грѣховнаго зла и называется у святаго апостола Павла кумирослуженіемъ (1 Тим. 6, 10). Все это вполнѣ возненавидимъ и скорѣе удалимъ отъ себя, пока страшный Судія человѣколюбно долготерпитъ намъ, давая время къ покаянію. Предваримъ лице Его во исповѣданіи (Пс. 94, 2). Подъ лицемъ же Его разумѣй, душа, праведный Его на насъ гнѣвъ и негодованіе, какъ и въ другомъ мѣстѣ сказано: лице же Господне на творящія злая. Для чего?— еже потребити отъ земли память ихъ (Пс. 33, 17). Примемся за повелѣнія Божіи, то есть, будемъ каяться предъ Богомъ исполненіемъ Его святыхъ заповѣдей, да не когда прогнѣвается Господь на насъ и погибнемъ отъ пути праведнаго (Пс. 2, 12), который есть общеніе и небесное сожитіе со спасаемыми. День Господень, душа, неизвѣстенъ, и какъ тать, нападающій въ нощи, предаетъ смерти того, кого найдетъ спящимъ, такъ и для насъ внезапно наступаетъ смерть и изводитъ насъ изъ этой временной жалкой жизни. Отбросимъ же отъ себя всякую слабость и лѣность. Не будемъ выдумывать извиненія въ грѣхахъ, представляя немощь тѣлесную, пришествіе друзей, разные праздники и приглашенія сродниковъ и сосѣдей: все это пустыя и безполезныя оправданія, и ни одно изъ нихъ не можетъ избавить насъ отъ руки нелицепріятнаго Судіи.
Ибо всего этого мы разъ навсегда отреклись предъ избранными Божіими Ангелами, обѣщавшись Владыкѣ осталь-ное время нашей жизни проводить по евангельски, во всякомъ уничиженіи, въ скудости, въ правдѣ и святости, по правиламъ боговдохновенныхъ наставниковъ иноческаго житія. Нынѣ же, нарушая эти правила и проводя безчинную жизнь, чего другого намъ ждать, окаянная душа, кромѣ погибели, какъ солгавшимъ предъ Богомъ въ данныхъ Ему обѣтахъ? Или напрасно, думаешь, говоритъ боговдохновенное Писаніе: возненавидѣлъ еси вся дѣлающія беззаконіе, погубиши вся глаголющія лжу; также: мужа кровей и льстива гнушается Господь (Пс. 5, 6. 7); также: одождитъ на грѣшники сѣти: огнь и жупелъ и духъ буренъ часть чаши ихъ (Пс. 10, 16)? Или ты считаешь свое жительство богоугоднымъ и благоговѣйнымъ, и потому пребываешь въ лѣности? Увы, увы, окаянная душа моя! Въ томъ-то и состоитъ наша тягчайшая и главнѣйшая грѣховность и причина нашего осужденія, что мы не сознаемъ того, что сильно огорчаемъ страшнаго Судію всякимъ преслушаніемъ и преступленіемъ спасительныхъ Его заповѣдей. Такое наше устроеніе составляетъ признакъ окончательнаго нечувствія и безумія, если тотчасъ не отвергнемъ отъ себя это нечувствіе.
Примемся же прилежно и искренно за покаяніе, ибо никакой пользы въ дѣлѣ спасенія не доставитъ намъ это внѣшнее одѣяніе, состоящее изъ власяныхъ рубищъ; напротивъ, это послужитъ намъ къ большему осужденію, что, одѣваясь такими худыми рубищами, проводимъ жизнь неприличную имъ и совсѣмъ несообразную. А это явствуетъ какъ изъ нашихъ преступныхъ дѣяній, такъ и изъ многихъ апостольскихъ и отеческихъ установленій и узаконеній, въ особенности же свидѣтельствуютъ о семъ божественныя повелѣнія общаго всѣхъ Владыки и Судіи, высказанныя Имъ въ видѣ блаженствъ. Вникнемъ же въ нихъ. Блажени, говоритъ, нищiи духомъ, яко тѣхъ есть царство небесное (Мѳ. 5, 3). Нищими же духомъ называетъ Онъ тѣхъ, которые всегда и во всемъ смиренно мудрствуютъ о себѣ въ своихъ мысляхъ, и осуждаютъ себя, уподобляясь блаженному Пророку, который говоритъ: азъ есмь червь, а не человѣкъ, поношеніе человѣковъ и уничиженіе людей (Пс. 21, 7). И въ другомъ мѣстѣ: Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои, ниже ходихъ въ великихъ, ниже въ дивныхъ паче мене, и слѣдующее за симъ (Пс. 130, 1. 2). Мы же, окаянная душа, каково мудрствуемъ о себѣ и мыслимъ въ сердцѣ своемъ? Не постоянно ли мы внутренно оправдываемъ себя и считаемъ себя дѣлателями всякой правды и всякаго преподобія, почитая себя весьма разумными, исполненными всякой премудрости и разума, а поэтому удостоиваемъ сами себя возведенія на какую-нибудь властительскую должность, чтобы наставлять другихъ ко спасенію. Съ этою цѣлію мы всячески стараемся достигнуть какого нибудь церковнаго сана, для чего не только лицемѣрно притворяемъ себя проводящими благоговѣйную жизнь и входимъ въ содружество съ состоящими во власти, всячески угождая имъ и ласкаясь къ нимъ, но часто и подарки даемъ, а другіе обѣщаемъ, если они приведутъ въ исполненіе желаемое и искомое нами. Все это, душа, есть явное доказательство высокоумія и лукавства вознесшагося гордыней сердца. Какъ же мы общимъ Судіей признаны будемъ достойными того блаженства, которое обѣщано тѣмъ, кои все это возненавидѣли? Если же мы недостойны этого божественнаго блаженства, то мы окаянны и уже осуждены, если скорѣе теплой душой не возлюбимъ покаяніе, отступивъ прежде исхода своего отъ этого славолюбиваго нашего неистовства. Тѣмъ болѣе это для насъ необходимо, что и пророческое слово крѣпко молится Богу противъ тѣхъ, кои ради желанія временной славы дерзаютъ беззаконно достигать какой бы то ни было власти, ибо слово Божіе ясно говоритъ: приложи имъ зла, Господи, приложи зла славнымь земли (Ис. 26, 15).
Но обратимъ должное вниманіе и на прочія блаженства и посмотримъ, согласна ли съ ними наша жизнь. Влажени, говоритъ, плачущіи, яко тіи утѣшатся (Мѳ. 5, 4).
Вотъ данный Богомъ плодъ преподобнаго смиренномудрія—плачь духовный, который отъ великаго умиленія и божественной любви рождается въ сердцѣ, проникнутомъ смиренномудріемъ. Кто, дѣйствительно, смиренно мудрствуетъ о себѣ въ сердцѣ своемъ, тотъ всегда плачетъ о себѣ, признаетъ себя осужденнымъ и недостойнымъ неба и земли, поминая всегда свои согрѣшенія. Мы же, душа, будучи сильно одержимы славолюбіемъ по причинѣ своего высокоумія, если достигнемъ какого-нибудь сана, то какъ возможемъ когда-нибудь восплакать или осудить себя, когда постоянно окружаемъ себя славою отъ людей и всякими похвалами и ласканіями, препровождая жизнь въ смѣхотворствѣ и различныхъ кощунствахъ съ живущими съ нами, и украшая себя многоцѣнными шелковыми одеждами, золотомъ и серебромъ? Окружая себя въ изобиліи всѣмъ этимъ, мы далеко устраняемъ себя отъ того духовнаго утѣшенія, какое имѣютъ плачущіе о себѣ, и воспріемлемъ, по божественному изреченію, благая своя въ животѣ своемъ. Что же касается слѣдующаго за тѣмъ блаженства, именно: блажени кротцiи, яко тіи наслѣдятъ землю (Мѳ. 5, 5): то не вполнѣ ли отпали мы, окаянная душа, отъ этого блаженства, раздражаясь на согрѣшающихъ чѣмъ-нибудь противъ насъ свирѣпѣе дикихъ звѣрей, и возставая на нихъ съ великимъ гнѣвомъ, усиливаясь всячески отомстить имъ причиненное намъ оскорбленіе? Кротокъ же есть и почитается, душа, таковымъ— тотъ, кто съ великимъ смиренномудріемъ, безъ смущенія крѣпко терпитъ и досады, и поношенія, и уничиженія, и раграбленіе имѣній, а также—побои и раны, подражая своему Спасителю и Господу. А кто противъ этого малодушествуетъ и подымаетъ руку, чтобы бить также бьющаго его, и языкъ поощряетъ къ досадамъ и поношеніямъ, и готовъ вступить въ тяжбу съ сопротивникомъ своимъ: таковый нисколько не вступилъ еще и на порогъ евангельскаго и апостольскаго жительства, и напрасно красуется внѣшнимъ иноческимъ одѣяніемъ, пока не совлекся всего ветхаго человѣка со всѣми страстьми и похотьми.
Отпаденіе же наше отъ слѣдующихъ двухъ блаженствъ, изъ коихъ одно ублажаетъ алчущихъ и жаждущихъ правды, а другое—милостивыхъ, какъ по достоинству изображу? Правильнѣе же—какой плачъ и какое соотвѣтствующее употреблю рыданіе? Не достойно ли слезъ и плача—то, что вопреки всякой правды и всякаго иноческаго устава дерзаемъ мы дѣлать относительно своей братіи, нищихъ, говорю, и убогихъ, вдовицъ и сиротъ? Мы не только ихъ презираемъ, видя, какъ они гибнутъ отъ голода и холода и отъ крайней скудости въ житейскихъ потребностяхъ, но и не защищаемъ противъ сильныхъ и беззаконныхъ, которые ихъ обижаютъ, и не заступаемся, когда эти отнимаютъ у нихъ имѣнія. Между тѣмъ мы имѣемъ строгую заповѣдь, которая говоритъ отъ лица самаго праведнаго и страшнаго Судіи: Богъ ста въ сонмѣ боговъ, посредѣ же боги разсудитъ. Доколѣ судите неправду и лицъ грѣшныхъ стыдитесь. Судите сиру и убогу, смиренна и нища оправдайте. Измите нища и убога, изъ руки грѣшничи избавите его (Псал. 81, 1—4). И что я говорю о томъ, что мы не защищаемъ и не заступаемся за нихъ, когда ихъ обижаютъ, хотя нерѣдко мы въ состояніи избавить ихъ отъ причиняемыхъ имъ обидъ?—Мы сами, окаянная душа, часто дерзаемъ противъ нихъ хуже мірскихъ. Или не считаешь ты крайнимъ безчеловѣчіемъ съ нашей стороны и неправдою—то, когда мы, отрекшіеся предъ Богомъ и предъ святыми Его Ангелами отъ всякой излишней пищи и тѣлеснаго покоя, потомъ, забывъ свои обѣты, опять пріобрѣтаемъ себѣ всякія стяжанія и стада животныхъ, обильно питаемся всякими вкусными яствами и наслаждаемся всякимъ покоемъ на счетъ потоваго труда подручныхъ себѣ поселянъ? А эти бѣдные, находясь въ непрестанныхъ трудахъ и будучи томимы въ добываніи для насъ житейскихъ потребъ, которыя и доставляютъ намъ въ изобиліи, сами всегда пребываютъ въ скудости и нищетѣ, не имѣя даже чистаго ржаного хлѣба, и тотъ часто ядятъ безъ соли, по причинѣ крайней нищеты. Мы же не только остаемся безчувственными и несострадательными къ такой ихъ горькой участи и не удостоиваемъ ихъ никакого утѣшенія, хотя имѣемъ заповѣдь заботиться милостиво о терпящихъ убожество и скудость житейскихъ потребъ, но еще и весьма безчеловѣчно увеличиваемъ для нихъ эту ихъ скудость ежегодными требованіями обременительнѣйшихъ ростовъ за взятое ими у насъ взаёмъ серебро, и никогда не прощаемъ имъ этой ежегодной уплаты, хотя бы въ десять разъ уже получили съ нихъ данное въ долгъ. И не только угнетаемъ ихъ этимъ способомъ, но еще, если бы кто, по причинѣ крайней нищеты не могъ внести процентовъ на наступающій годъ, то требуемъ съ него—о безчеловѣчіе!—другіе проценты; если же не могутъ внести, отнимаемъ у нихъ все, что имѣютъ, и выгоняемъ ихъ изъ своихъ селъ съ пустыми руками, тогда какъ слѣдовало бы преимущественно миловать таковыхъ и во исполненіе божественной заповѣди снабдить ихъ всѣми житейскими потребностями, какъ свою братію. Вдобавокъ, если бы кто изъ нихъ изнемогъ подъ тяжестію непрестанно налагаемыхъ нами на нихъ дѣлъ и трудовъ, захотѣлъ переселиться куда-нибудь въ другое мѣсто, то мы, не отпускаемъ его, если не внесетъ установленнаго выкупа за то, что онъ столько-то лѣтъ прожилъ въ нашемъ селѣ, предавая крайне безчеловѣчно забвенію его безчисленные труды и поты и страданія, какіе онъ понесъ, служа нашимъ потребностямъ во время жительства въ нашихъ селахъ.
Будучи столь немилосерды къ убогимъ братіямъ нашимъ, окаянная душа, и не оказывая имъ никакого состраданія и человѣколюбія, а напротивъ, снѣдая ихъ и моря всякимъ способомъ,—какъ не боимся страшнаго Судіи и Господа, Который скажетъ намъ: идите оть Мене проклятiи во огнь вѣчный, уготованный дiаволу и ангеломъ его. За что? взалкахся бо, говоритъ, и не дасте Ми ясти, возжадахся, и не напоисте Мене, нагъ былъ, и не одѣясте Мене (Мѳ. 25, 41—43), и такъ далѣе. За тѣмъ прибавляетъ: понеже не сотвористе единому сихъ братій Моихъ меньшихь, ни Мнѣ сотвористе. Страшно это изреченіе, окаянная душа моя, и приговоръ ужасный, особенно для насъ, окаянныхъ иноковъ, которые какъ-бы отреклись отъ всякой неправды и беззаконія и мірского лихоимства, и дали Богу обѣтъ возлюбить на будущее время всякую правду и милосердіе, нелицемѣрную любовь и человѣколюбіе ко всякому вообще человѣку, въ особенности же къ находящимся въ бѣдахъ; потомъ, забывъ свои обѣты, такъ безчеловѣчно относимся къ подчиненнымъ намъ поселянамъ, коихъ Господь называетъ своею братіею, о которыхъ и устами блаженнаго Давида ясно говоритъ такъ: страсти ради нищихъ и воздыханія убогихъ, нынѣ воскресну,глаголетъ Господь: положуся во спасеніе, не обинуся о немь (Пс. 11, 6). Этимъ Онъ ясно, какъ-бы такъ, говоритъ: хотя на нѣкоторое время, какъ кажется обидящимъ и всячески оскорбляющимъ нищихъ и убогихъ, Я какъ бы молчу о семъ, но не всегда буду молчать, ибо всячески возстану на защиту ихъ и отомщу обидящимъ ихъ. То-же самое изъявляетъ Онъ и въ другомъ мѣстѣ чрезъ того же Пророка, говоря: сира и вдову пріиметъ (заступитъ), и путь грѣшныхъ погубитъ (Пс. 145, 9); и въ другомъ мѣстѣ: познахъ, яко сотворитъ Господъ судъ нищимъ и месть убогимъ (Пс. 139, 13). Если же все это такъ, о душа, а иначе быть не можетъ, то зачѣмъ мы такъ безчувственно относимся ко всему этому? Какъ не страшитъ насъ сказанная Господомъ притча о томъ немилостивомъ и ненавистникѣ нищихъ—богачѣ и объ убогомъ Лазарѣ, а также—отгнаніе отъ божественнаго чертога дѣвъ? И еще болѣе, какъ не убѣдитъ насъ тотъ любитель богатства, которому самъ Богъ и Владыка поносилъ, говоря: безумне! въ сію нощь душу твою истяжутъ отъ тебе, а яже уготовалъ еси кому будуть (Лук. 12, 20)? Или не знаешь, душа, неложное премудрое изреченіе пророка и царя Давида: вкупѣ безуменъ и несмысленъ погибнутъ и оставятъ чуждимъ богатство свое, гроби ихъ жилища ихъ во вѣкъ (Пс. 48, 11. 12). Воистину несмыслень есть и признается таковымъ тотъ, кто не разумѣетъ вышнихъ, идѣже есть Хрістосъ одесную Бога сѣдя, какъ говоритъ божественный Апостолъ, который завѣщаетъ намъ, говоря: аще востасте со Хрістомь, горняя мудрствуйте, а не земная, умросте бо, и животъ вашь сокровенъ есть со Хрістомъ въ Бозѣ (Кол. 3, 1—3). Безумнымъ же называется онъ, какъ неблагочестно и неправильно разумѣющій силу божественныхъ повелѣній и скитающійся поэтому по распутіямъ временныхъ удовольствій и суетностей этого міра, наслаждаясь и увеселяясь этимъ, какъ червякъ тиною, въ которой родится и пресмыкается, и въ которой умираетъ, когда она высохнетъ. Воспрянемъ же наконецъ, душа, и сотремъ съ мысленныхъ своихъ очей гной, накопившійся на нихъ по причинѣ нашего непокорства и безумія. Поймемъ, что все, касающееся насъ, должно совершаться по божественнымъ заповѣдямъ, и постараемся исправить себя. Расточимъ добрѣ, согласно волѣ Божіей, собранное нами злѣ, вопреки божественной заповѣди. Отречемся опять, возлюбимъ вторичное отреченіе, когда въ первомъ солгали, и послушаемся того божественнаго гласа, который вопіетъ: расточи, даде убогимъ, правда его пребываетъ во вѣкъ вѣка (Пс. 111, 9). Если же правда раздавшаго нищимъ свое богатство пребываетъ съ нимъ во вѣки, то и неправда немилосердаго также съ нимъ пребываетъ въ безконечные вѣки въ пламени негасимаго огня, какъ и того немилостиваго, которому справедливо было сказано: чадо, помяни, яко пріялъ еси благая твоя въ животѣ твоемъ (Лук. 16, 25). Будемъ же подражать, душа, тому мудрому Спасителеву гостепріимцу, который сказалъ: се полъ имѣнія моего, Господи, дамъ нищимъ, и аще кого чимъ обидѣхъ, возвращу четверицею (Лук. 19, 9). Его доброму покаянію и похвальному произволенію будемъ, душа, подражать, чтобы и намъ сподобиться услышать оный божественный гласъ: днесь спасеніе дому сему бысть. Доколѣ остаемся глухими къ Божественному ученію, которое повелѣваетъ намъ, говоря: не надѣйтеся на неправду и на восхищенiе не желайте: богатство аще течетъ не прилагайте сердца (Пс. 61, 11)? Убоимся же, душа, убоимся угрозы божественнаго учителя, который говоритъ: Пріидите нынѣ богатіи, плачитеся и рыдайте о лютыхъ скорбѣхъ вашихъ, грядущихъ на вы. Богатство ваше изгни, и ризы ваша моліе поядоша. Злато ваше и сребро изоржавѣ, и ржа ихъ въ послушество на васъ будетъ и снѣсть плоти ваша аки огнь: егоже снискаше въ послѣднія дни (Іак. 5, 1—3).
Эта справедливая угроза въ особенности относится къ намъ, окаянная душа, которые собираемъ множество всякаго богатства, а нищимъ не хотимъ подать полушки, хотя тѣ со слезами кланяются намъ и просятъ; но мы, минуя ихъ, не желаемъ на нихъ и смотрѣть. Поэтому и мы не будемъ помилованы праведнымъ Судіей, такъ какъ сами не милуемъ ближнихъ своихъ, гибнущихъ отъ голода и холода: судь бо безъ милости, говоритъ, несотворшимъ милости (Іак. 2, 13). И не вкусить намъ тѣхъ благъ, которыя уготованы для праведныхъ, когда алчемъ и жаждемъ неправды, а не праведности. Не будемъ же пребывать, душа, въ такомъ омраченіи мысли и окаменѣніи, но убоимся страшнаго прещенія Того, Кто говоритъ: горе вамъ насыщенніи нынѣ, яко взалчете. Горе вамъ богатымъ, яко отстоите утѣшенія вашего (Лук. 6, 24. 25). Отложимъ все то невѣріе относительно заповѣдей и повелѣній Господа и Спасителя нашего Іисуса Хріста, какимъ недугуетъ сердце наше. Примемся за наказанія Господни, да не когда прогнѣвается на насъ, и погибнемъ отъ пути праведнаго, егда возгорится вскорѣ ярость Его на преступниковъ Его святыхъ заповѣдей, которые по великому своему презорству и нечувствію думаютъ безъ ума, что покаяніемъ при послѣднемъ издыханіи, въ сущности недѣйствительнымъ, умилостивятъ себѣ неподкупнаго Судію во всемъ, чѣмъ въ теченіе всей жизни сознательно и добровольно Его прогнѣвляли. Хорошо, душа, приносимое при послѣднемъ издыханіи покаяніе со слезами и сокрушеніемъ сердца, съ болѣзненнымъ стенаніемъ и возвращеніемъ похищеннаго; но такое покаяніе хорошо для тѣхъ, которые по незнанію будущаго Божія суда и ожидаемыхъ мученій жили беззаконно. А тѣмъ, которые при сознаніи всего этого и при полномъ пониманіи плачитеся и рыдайте о лютыхъ скорбѣхъ вашихъ, грядущихъ на вы. Богатство ваше изгни, и ризы ваша моліе поядоша. Злато ваше и сребро изоржавѣ, и ржа ихъ въ послушество на васъ будетъ и снѣсть плоти ваша аки огнь: егоже снискаше въ послѣднія дни (Іак. 5, 1—3).
Эта справедливая угроза въ особенности относится къ намъ, окаянная душа, которые собираемъ множество всякаго богатства, а нищимъ не хотимъ подать полушки, хотя тѣ со слезами кланяются намъ и просятъ; но мы, минуя ихъ, не желаемъ на нихъ и смотрѣть. Поэтому и мы не будемъ помилованы праведнымъ Судіей, такъ какъ сами не милуемъ ближнихъ своихъ, гибнущихъ отъ голода и холода: судь бо безъ милости, говоритъ, не сотворшимъ милости (Іак. 2, 13). И не вкусить намъ тѣхъ благъ, которыя уготованы для праведныхъ, когда алчемъ и жаждемъ неправды, а не праведности. Не будемъ же пребывать, душа, въ такомъ омраченіи мысли и окаменѣніи, но убоимся страшнаго прещенія Того, Кто говоритъ: горе вамъ насыщенніи нынѣ, яко взалчете. Горе вамъ богатымъ, яко отстоите утѣшенія вашего (Лук. 6, 24. 25). Отложимъ все то невѣріе относительно заповѣдей и повелѣній Господа и Спасителя нашего Іисуса Хріста, какимъ недугуетъ сердце наше. Примемся за наказанія Господни, да не когда прогнѣвается на насъ, и погибнемъ отъ пути праведнаго, егда возгорится вскорѣ ярость Его на преступниковъ Его святыхъ заповѣдей, которые по великому своему презорству и нечувствію думаютъ безъ ума, что покаяніемъ при послѣднемъ издыханіи, въ сущности недѣйствительнымъ, умилостивятъ себѣ неподкупнаго Судію во всемъ, чѣмъ въ теченіе всей жизни сознательно и добровольно Его прогнѣвляли. Хорошо, душа, приносимое при послѣднемъ издыханіи покаяніе со слезами и сокрушеніемъ сердца, съ болѣзненнымъ стенаніемъ и возвращеніемъ похищеннаго; но такое покаяніе хорошо для тѣхъ, которые по незнанію будущаго Божія суда и ожидаемыхъ мученій жили беззаконно. А тѣмъ, которые при сознаніи всего этого и при полномъ пониманіи божественнаго Писанія, добровольно попираютъ заповѣди Божіи и думаютъ умолить страшнаго Судію при послѣднемъ издыханіи,—не знаю, дано ли имъ будетъ это благо. Ибо большая часть таковыхъ внезапно похищаются изъ этой жизни, будучи поражены предъ смертію лишеніемъ языка и сознанія, и представляя собою жалкое зрѣлище смотрящимъ на нихъ, лежа безгласными и недвижимыми, и будучи невидимо истязуемы въ теченіе многихъ дней. Другіе же были внезапно восхищены, не имѣя ни малѣйшаго времени, которое бы дано было имъ на покаяніе. И это то зная достовѣрно, боговдохновенный пѣснопѣвецъ заповѣдуетъ намъ, говоря: разумѣйте убо вси забывающіи Бога, да не когда похититъ и не будетъ избавляяй (Пс. 49, 22). Кто же это такіе, о душа, забывающіи Бога? Не тѣ ли, которые съ безумнымъ презорствомъ сознательно попираютъ спасительныя Его заповѣди, будучи хорошо свѣдущи въ божественномъ Писаніи? Подтверждаетъ это наше слово тотъ же божественный пѣснопѣвецъ, который ясно воспѣваетъ такъ: милость же Господня отъ вѣка и до вѣка на боящихся Его, и правда Его на сынѣхъ сыновъ, хранящихъ завѣтъ Его и помнящихъ заповѣди Его творити я (Пс. 102, 17. 18). Ясно изъ этого, что помнящіе заповѣди Его творити я, то есть, чтобы исполнять ихъ дѣломъ, таковые суть помнящіе Бога; попирающіе же заповѣди Его, по справедливости, названы забывающими Бога. По этой же причинѣ и Онъ забываетъ ихъ, какъ Самъ говоритъ чрезъ пророка Своего Осію къ преступникамъ Его заповѣдей—неблагодарнымъ Іудеямъ: яко же ты умѣніе (познаніе) отверглъ еси, отвергу и Азъ тебе, еже не жречествовати Мнѣ: и забылъ еси законъ Бога своего, забуду и Азъ чада твоя. И какъ они согрѣшили противъ Меня, то Я славу ихъ въ безчестіе преложу (Ос. 4, 6. 7). Страшно, душа, заблуждаются тѣ, кои грѣшатъ сознательно и надѣются получить спасеніе посредствомъ недѣйствительнаго и неизвѣстнаго покаянія при кончинѣ: Богъ бо, говоритъ божественный Апостолъ, поругаемъ не бываетъ (Гал. 6, 7). Поэтому, отстанемъ отъ таковой душевредной прелести и покаемся предъ Богомъ, пока вышнее божественное человѣколюбіе и благость даетъ намъ для сего время. Ибо во время благопріятно, сказано, послушахъ тебе и въ день спасенія помогохъ ти. Се, нынѣ, говоритъ божественный Апостолъ время благопріятно, се, нынѣ день спасенія (2 Кор. 6, 2). Отложимь убо дѣла темная и облечемся во оружіе свѣта. Яко во дни благообразно да ходимъ (Рим. 13, 12. 13). Но объ этомъ нами уже довольно сказано. Посмотримъ же, если угодно, и на слѣдующія блаженства: согласно ли съ ними проводимъ мы жизнь?
Блажени, сказано, чистiи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ (Мѳ. 5, 8). Здѣсь, на этомъ словѣ, объемлетъ меня, о душа, великое недоумѣніе. Какъ возмогу по достоинству восхвалить неизреченное и преизобильное дарованіе, какое даруетъ намъ человѣколюбивый Владыка? Въ вышеприведенныхъ блаженствахъ соотвѣтственно свойству и по мѣрѣ исправленія каждаго, обѣщаны достойнымъ почести. Здѣсь же обѣщаетъ Господь самую главизну божественныхъ желаній, состоящую въ томъ, чтобы лицемъ къ лицу тайно и мысленно зрѣть безстрастное и блаженное Божественное естество. Объятый этимъ желаніемъ, блаженный пѣснопѣвецъ говоритъ: Имже образомъ желаетъ елень на источники водныя, сице желаетъ душа моя къ Тебѣ Боже. Возжада душа моя къ Богу крѣпкому, живому: когда пріиду и явлюся лицу Божію (Пс. 41, 2, 3), насыщуся, внегда явитимися славѣ Твоей (Пс. 16, 15). Насыщеніемъ здѣсь Пророкъ обозначаетъ совершеннѣйшее тайное и неизреченное ненасытное наслажденіе божественной красоты и любви Божіей, котораго сподобятся тѣ, которые вполнѣ очистили сердца свои отъ всего: не только отъ всякія скверны плоти и духа, но и отъ всякаго душевнаго недуга, разумѣю: ярости, гнѣва, зависти и сатанинскаго превозношенія, презрѣнія и осужденія ближняго, и отъ всякаго вообще злодѣянія, отъ лукавства и пронырливости, отъ лести и лукавыхъ мнѣній; ибо всѣмъ этимъ, окаянная душа, заразилось наше сердце и постоянно уязвляется этими недугами различнымъ способомъ, оставаясь въ безчувствіи. Чтобы убѣдиться, что это, дѣйствительно, такъ, разсмотримъ тщательно, душа, если можешь, пресмыкающіяся въ тайной клѣти сердца нашего лукавыя мысли, и всячески найдешь тамъ кроющееся всякое беззаконіе и богомерзкое фарисейское высокоуміе, по причинѣ котораго ты во всемъ себя оправдываешь и считаешь себя, нѣкоторымъ образомъ, передовою и лучшею всякаго труждающагося въ добродѣтели, и всякаго человѣка почитаешь худшимъ себя, хотя бы онъ и явно проходилъ жизнь преподобную. Если же случится ближнему въ чемъ нибудь согрѣшить по немощи плоти, осуждаешь его, какъ фарисей, ругаешься надъ нимъ и не перестаешь различнымъ образомъ укорять его предъ всѣми людьми. Если же увидишь его добродѣтельно живущимъ и пользующимся отъ всѣхъ похвалой,—тотчасъ уязвляется сердце твое стрѣлою зависти и объемлетъ тебя скорбь по причинѣ добродѣтельной жизни брата твоего, такъ какъ онъ оказывается лучшимъ тебя предъ Богомъ и предъ людьми. Будучи же одержима и побѣждена стрѣлою зависти, ты начинаешь ненавидѣть его и всякимъ способомъ стараешься сдѣлать ему препону и отвлечь его отъ стремленія къ лучшему. Каковы же скверны нашихъ тайныхъ плотскихъ страстей? Они, воистину, ужасны, прескверны и многообразны. Ибо не только внезапное воззрѣніе на женщину или на красивое лице отрока, возмущаетъ насъ, но и самый ихъ голосъ, будучи услышанъ нами, или одежда, попавшая намъ въ руки, тотчасъ оскверняетъ наше сердце. И что я говорю о воззрѣніи, голосѣ и одеждѣ,—часто одинъ тончайшій помыслъ и блудное воспоминаніе о нихъ внезапно возбуждаетъ похотную страсть, распаляетъ сердце грѣховнымъ пламенемъ, и плоть тотчасъ начинаетъ не-истовствовать и бѣситься. Будучи такъ многообразно оскверняемы постыдно плотію и умомъ, какъ окажемся достойными такой благодати, обѣщанной этимъ блаженствомъ? Невозможно, душа, отнюдь невозможно получить сіе, пока не умертвимъ уды наша, яже на земли (Кол. 3, 5), по слову божественнаго Апостола, который говоритъ: миръ имѣйте и святыню со всѣми, ихже кромѣ никтоже узритъ Господа (Евр. 12, 14). Уды же наши какъ умертвятся, когда мы постоянно питаемся въ изобиліи вкуснѣйшими брашнами, всегда окружены золотомъ и серебромъ, также славою и честію отъ людей, когда погружены въ безчисленныя житейскія попеченія и молвы, и всегда омрачены въ мысляхъ яростію и гнѣвомъ, ревностію и завистію? Заблудились мы, душа, заблудились съ праваго и незаблуднаго жительства преподобныхъ иноковъ, и безъ ума идемъ кь почести вышняго званія (Филип. 3, 14),—не такъ какъ шелъ Павелъ и бывшіе по немъ рачители тѣхъ благъ, которыя соблюдаются на небесахъ: они сразу оставили отечество, родителей, сродниковъ, друзей, стяжанія, имѣнія, славу, честь, обильную пищу и всякій тѣлесный покой, и невозвратно бѣжали въ далечайшія пустыни, взявъ крестъ свой, то есть, добровольное умерщвленіе плотскихъ и душевныхъ страстей и желаній, крѣпко держась спасительной заповѣди Господа своего, Который говоритъ: аще кто хощетъ по Мнѣ идти, да отвержется себе, и возметъ крестъ свой и по Мнѣ грядетъ (Мѳ. 16, 24). И въ другомъ мѣстѣ: тако убо всякъ отъ васъ, иже не отречется всего своего имѣнiя, не можетъ быти Мой ученикъ (Лук. 14, 33).
Итакъ, когда и мы, душа, отречемся не только всѣхъ своихъ имѣній, но и самыхъ желаній и плотскихъ страстей и похотей, и когда отъ всей души возненавидимъ всякую человѣческую славу и почесть, и неложно возлюбимъ будущую славу и жизнь, также—всякое убожество и безславіе и безчестіе, воздержаніе и безмолвіе; когда будемъ совершать жизнь во всякомъ смиренномудріи, благоговѣніи и честности нравовъ, и когда, исправивъ все это, скажемъ въ чувствѣ сердца своего съ блаженнымъ онымъ царственнымъ Пророкомъ: азъ же есмь червь, а не человѣкъ, поношеніе человѣковъ и уничиженiе людей (Пс 21, 7), и когда сподобимся терпѣть всякія скорби и тѣсноты расхищеніе своихъ имѣній, раны и гоненія, заточеніе и смерть за грѣхи свои и ради истинной вѣры въ Бога: тогда и надежда спасенія, душа, будетъ для насъ тверда, согласно божественному опредѣленію, которое говоритъ: Блажени есте, егда поносятъ вамъ и ижденутъ и рекутъ всякъ золъ глаголъ на вы лжуще, Мене ради: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесѣхъ (Мѳ. 5, 11. 12). А пока держимся, душа, прежнихъ своихъ мірскихъ обычаевъ и нравовъ, и не совлечемся ветхаго нашего человѣка со страстьми его и похотьми, до тѣхъ поръ, скажу съ Давидомъ, всуе намъ утреневати и воставать по сѣдѣніи, какъ ядущимъ хлѣбъ болѣзни (Пс. 126, 2). Воистину, хлѣбъ болѣзни, а не хлѣбъ животный, ядятъ тѣ, которые вопреки евангельской заповѣди въ теченіе всей своей жизни поядаютъ со всякою неправдою и лихоимствомъ чужіе потовые труды убогихъ, а отстать отъ этого беззаконія не хотятъ и не стараются понять прямо и богоугодно запо-вѣдь Божію, которая говоритъ: милости хощу, а не жертвы, и увѣдѣнія Божія, нежели всесожженія (Ос. 6, 6). Блаженъ, говоритъ, разумѣваяй на нища и убога. Почему?—Потому, говоритъ, что въ день лютъ избавитъ его Господь (Пс. 40, 2). А кто его поядаетъ и притѣсняетъ ежегодными требованіями процентовъ, тотъ чуждъ и непричастенъ таковаго блаженства и избавленія въ день лютъ; ибо неправедные и лихоимцы царства Божія не наслѣдуютъ. Никтоже, говоритъ, да льститъ васъ суетными словесы; сихъ бо ради грядетъ гнѣвъ Божій на сыны непокоривыя (Еф. 5, 6). Если же ради вышеупомянутыхъ нарушеній заповѣдей грядетъ гнѣвъ Божій на сыны непокоривыя, то, очевидно, что ради противоположнаго сему, то есть, ради правды, цѣломудрія, нищелюбія и состраданія ко всѣмъ живущимъ въ скорбяхъ, грядетъ отъ Бога всякая благодать и благословеніе на сыны благопокоривыя, по сказанному: очи Господни на праведныя и уши Его въ молитву ихъ. Лице же Господне на творящія злая, еже потребити отъ земли память ихъ (Пс. 33, 16. 17).
Вотъ, душа моя, изъ многихъ и различныхъ боговдохновенныхъ изреченій Всесвятаго Духа, мы познали благаго Владыки нашего человѣколюбіе и благость къ боящимся Его словомъ и дѣломъ, а также открываемый съ небесе нестерпимый гнѣвъ Его на всякое нечестіе и неправду человѣковъ (Рим. 1, 18), попирающихъ спасительныя Его заповѣди и живущихъ недостойно евангельскаго и апостольскаго жительства, и наипаче на насъ самихъ, которые сознательно преступаемъ волю Господа своего. Не будемъ же оставаться въ нашемъ небреженіи и нечувствіи, въ коихъ провели минувшее время своей окаянной жизни, но воспрянемъ немедленно отъ глубокаго сна нечувствія и убоимся всею душею на самомъ дѣлѣ страшнаго дня суда и еще прежде того наступающаго внезапно часа смерти; ибо не знаемъ дня и часа, когда Господь нашъ пріидетъ. Будемъ всегда готовы и заботливо бодрствовать надъ исполненіемъ святыхъ Его заповѣдей, украшая себя всякими добрыми и богоугодными дѣлами святыни и правды и богоподобнаго милосердія ко всѣмъ, вообще, находящимся въ скорбяхъ и нуждахъ, чтобы сподобиться и намъ стоянія одесную неподкупнаго Судіи и услышать со всѣми праведными многовожделѣнный и блаженнѣйшій тотъ приговоръ: пріидите благословенніи Отца Моего, наслѣдуйте уготованное вамъ царствіе отъ сложенія міра (Мѳ. 25, 34). Если дѣйствительно и отъ всей души вѣруемъ Хрісту Спасителю и желаемъ достигнуть Его безконечнаго царствія, то дѣломъ покажемъ, а не одними словами и этими внѣшними рубищами, нашу вѣру въ Его святыя заповѣди; ибо вѣра безъ дѣлъ мертва есть и совершенно безполезна.
Къ читателямъ этого слова.
Вы, которые утѣшаетесь евангельскимъ и апостольскимъ ученіемъ и законоположеніемъ, примите съ веселіемъ духовнымъ силу этого слова и благоволите воспроизвести оное въ дѣло; постарайтесь отнестись къ нему съ любовію и внимайте ему безъ сомнѣнія. Ибо слово это о покаяніи заключаетъ въ себѣ немалую пользу. Написавшему же это слово воздайте, прошу, вашими богопріятными молитвами, чтобы и мнѣ сподобиться вмѣстѣ съ вами исполнить содержащееся въ немъ ученіе. Никто изъ васъ, умоляю, пусть не считаетъ меня вполнѣ исполнившимъ сказанное въ немъ; ибо я, воистину,—то безплодное древо, при корени котораго лежитъ мысленная сѣкира, которою оно посѣцается и во огнь вметается (Мѳ. 3, 10). Я—тотъ путь и то каменіе и терніе, куда падаетъ бросаемое небеснымъ Сѣятелемъ сѣмя, и погибаетъ, не принося Ему плода. Я — солома, сожигаемая огнемъ неугасающимъ. Поэтому, прошу васъ: молитесь о мнѣ грѣшномъ, чтобы и мнѣ сподобиться вмѣстѣ съ вашею святынею оказаться чистою пшеницею, собираемою въ вѣчныя житницы Создателя и Владыки всѣхъ, Господа и Спаса нашего Іисуса Хріста. Ему слава во вѣки. Аминь.